Дождик

Когда я была маленькая, взрослые объясняли мне, что дождик — это божьи слезы. Боженька видит, как люди друг друга обижают, и плачет: жалко ему нас, смертных.

— Мама, а снег — это что? А град? А облачко, из которого дождик?

На это мама и прочие спрошенные взрослые пожимали плечами. Но про дождик упорно твердили все то же самое.

А однажды ко мне вдруг пришла мысль. Как сейчас помню: сижу это я на горшке, ноги свои считаю. Правая одна, и левая тоже одна... Правая-левая... Надо же, как Боженька создал! И вдруг она, мысль. «Здравствуй, — говорит, — я к тебе». Я подвинулась: присаживайся, мол. Мысль без стеснения присела рядом со мной на горшок. И говорит:

— Как ты думаешь, если Боженька такой большой, сильный и добрый, почему он людям не помогает, а смотрит с неба и плачет?

— Не знаю, — говорю я. — Может быть, он спуститься боится? Высоко оно, небо, все-таки...

— Глупая, он же всемогущий! — говорит мысль. — Просто ему до людей никакого дела нет. Они ему до фене.

— До чего?.. — удивилась я.

— До ФЕНЕ, — повторила мысль, небрежно поигрывая фенечками на запястьях.

— А дождик тогда почему? — вспомнила я спасительный довод.

— Сама догадайся! — съехидничала мысль, бесцеремонно сталкивая меня с горшка. Справив нужду, она гордо подтянула штаны и, помахав ручкой — «Адьё!» — испарилась.

И тогда мне все стало ясно. Ничего Боженька не плачет. Он просто сидит на небе, а облачко — это его горшочек. Много у него горшочков: белые есть, и желтые есть, и синие, и даже фиолетовые! Только вот иногда там бывают дырочки... Если дырочки маленькие — то идет дождик. А если большие — то снег.

И ничего он не плачет, Боженька. Потому что всё ему до фене.